Когда я была в выпускном классе, к нам в школу пришел фотограф, сделать фотографии старшеклассников. Он был молодым, стройным и очень красивый. Я моментально влюбилась в него. И когда он предложил мне отдельную фотосессию, я, естественно, сразу же согласилась. Во вторник вечером мы сделали все фотографии, и наш вечер имел продолжение. На следующее утро я проснулась в его объятиях. Наши свидания длились месяц, пока я не узнала, что беременна. Когда я сообщила ему эту новость,
он порвал со мной все отношения, а я от страха ничего не сказала родителям. В течение следующих недель я носила просторную одежду, поэтому о моей беременности моя мама догадалась, когда живот уже невозможно было скрывать. Мама плакала всю ночь, а разъяренный отец выгнал меня из дома. Вскоре выяснилось, что папа хотел лишь напугать меня этим действием, но я ушла из дома и не вернулась. Через пару дней скитаний я нашла себе компанию, которая жила в заброшенном доме. Туда же я вернулась уже с ребенком, когда родила. Соседи поначалу не обращали внимания на наш притон, но когда услышали плач ребенка, то тут же заявили
о нас в полицию. В результате ребенка у меня отобрали, лишив родительских прав, а меня силой вернули родителям. Мне тогда было всего 18 лет. Сейчас мне уже 27, а моему сыну скоро будет 10. Целый год после родов со мной провозились психологи, потом еще год я доучивалась в школе. Родители терпели мое существование у себя. За эти годы я потеряла духовную связь со своим сыном. У меня нет вредных привычек: я не курю, не пью, работаю и учусь в университете на последнем курсе. Я знаю, в каком детдоме сейчас мой сын. Я часто подхожу к забору и смотрю на него издалека, пока он играет на улице с другими детьми. Подходить к нему боюсь.
Скорее, боюсь, что он не примет меня. Я уже миллион раз покупала ему подарки, направлялась ко входу в детдом, но в последний момент разворачивалась и возвращалась обратно. Я даже со службами опеки консультировалась. Меня заверили, что мне могут спокойно вернуть ребенка. Но как только представлю себе, как посмотрю ему глаза, меня сразу же сковывает боль по всему телу. Наберусь ли я когда-нибудь смелости подойти к сыну, честно сказать, не знаю…
